Нелли Шульман - Вельяминовы – Дорога на восток. Книга первая
Лагерь медленно просыпался. Над полями повисло еще нежное, рассветное солнце, пели птицы, тихонько ржали лошади. Рядовой Холланд, что стоял на карауле, оглянувшись, забросив мушкет на спину, — потянулся и присел на бочку.
Джон повозил ногой в пыли: "Что я папе скажу? Он, наверняка, скоро появится. Не уследил за Джо, а теперь этот капер, "Черная Стрела", — погиб, как мне сказали в Нью-Йорке, и Джо тоже — вместе с ним. А даже если спаслась — где теперь ее искать?".
Он почувствовал, как на глаза наворачиваются слезы. Опустив, голову, юноша услышал детский лепет: "Доброе утро!"
Ухоженная, пухленькая девочка лет двух, в простом холщовом платьице, улыбнулась жемчужными зубками. Протянув ручку, она серьезно велела: "Не плакать!"
— А я и не плачу, мисс Мэри! — рассмеялся Джон и присел на корточки. Девочка была смуглая, зеленоглазая, с мелкими, темными кудряшками. "А вы поели?" — вежливо спросил он.
— Молочка, — Мэри выпятила губку. "И хлебушка. Вкусно".
— Пойдем, милая — маленькая, стройная девушка подхватила дочь на руки. "Ты же знаешь, — с часовыми не разговаривают".
— Да ничего страшного, миссис Юджиния, — Джон, чуть покраснев, взглянул на девушку. "Еще и не проснулся никто, а вы, как всегда — ранние пташки".
— Да, — Юджиния прижала дочь поближе и поцеловала ее в щечку, — наша маленькая Мэри с петухами ложится, но и поднимается — самая первая. Ну, не будем вам мешать, мистер Холланд".
Они пошли к командирской палатке, а Джон, вздохнул: "Все-таки, пока не побываешь в колониях, до конца не понимаешь, какая это мерзость — рабство. В Британии тоже есть аболиционисты, папа говорил. Надо будет, как вернусь, сходить на их собрание, спросить — какая помощь нужна".
Юджиния неслышно прошла за холщовый полог. Усадив дочь на койку, она дала девочке грубую, деревянную куклу. "Ты только тихо, милая, хорошо? — Юджиния встала на колени. Вдохнув сладкий, детский запах ребенка, девушка сглотнула слезы.
За пологом послышалось какое-то движение. Мэри, похлопав ресницами, звонко спросила: "Папа?"
Юджиния побледнела от страха и прижала палец к губам дочери.
Сзади повеяло сандалом. Девушка услышала холодный голос: "Иди сюда!"
— Папа! — Мэри протянула ручки. Юджиния торопливо поцеловала дочь: "Не надо, не надо милая, я быстро, будь хорошей девочкой".
Она зашла на половину Кинтейла. Опустив голову, сжимая руки, девушка тихо проговорила: "Простите, ваша светлость, дитя еще не понимает…"
Лорд Кинтейл опустился в кресло: "Мало я тебя бил, видимо. Я тебе сколько раз говорил — чтобы не смело это черное отродье ничего такого говорить. Ладно, аукционист прислал письмо, — он заберет ее на следующей неделе".
Юджиния бросилась на колени: "Хозяин, я прошу вас, пожалуйста — не надо, не надо! Она совсем маленькая, она не сможет без матери!". Девушка разрыдалась, спрятав лицо в ладонях. Кинтейл, отставив руку, рассматривал свои ухоженные ногти:
— Ты ее уже отлучила, так что никаких препятствий я не вижу. Я не хочу терять прибыль, так что, — он коротко кивнул в сторону полога, — скоро распрощаетесь, — тонкие губы улыбнулись, — навсегда.
— Продайте меня вместе с ней, — тихо плача, попросила Юджиния. "Я прошу вас, хозяин, куда угодно, на плантации, в самую глушь, только не разлучайте нас".
— Во-первых, — Кинтейл поднял бровь, — никто ее на плантации не отправит, девчонка хорошенькая, пойдет, — он скрипуче рассмеялся, — путем матери. А во-вторых, — Кинтейл поднялся. Наклонившись, он стал расстегивать пуговицы на платье Юджинии, — я же тебе сказал — я от тебя избавлюсь после третьего ребенка, не раньше.
— Мне нужны деньги, — он взял в ладонь смуглую грудь: "Сейчас ты круглее стала, Юджиния, после родов, но мне так нравится".
Она стояла на четвереньках, кусая губы, сдерживая слезы. Кинтейл, отпустив ее, велел: "Все, принеси мне горячей воды, и пусть денщик придет меня побрить".
Юджиния поклонилась. Зайдя к дочери, сев рядом с койкой, она позвала: "Мэри?"
Девочка спала, прижимая к щеке куклу — она была тихим, спокойным ребенком, и часто так задремывала, не дождавшись, матери.
— Мэри…, - прошептала Юджиния, засунув в рот пальцы, кусая их, хватая ртом воздух.
Быстро подмывшись, отряхнув платье, девушка пошла за горячей водой для хозяина.
Мирьям поднялась на холм и присвистнула: "Точно, не врал фермер! Тут тысячи три солдат, наверное, и вон, — девушка посчитала, — пушек пять десятков. Ну, — она почесала короткие, кудрявые волосы, — сейчас все узнаем".
Лагерь лежал в долине, у ручья, на стрельбище стояли мишени, из большой палатки тянуло запахами еды. На горизонте виднелся вековой, взбирающийся на склоны, лес. Дальше, на западе, поднимались вверх едва заметные, темные вершины гор.
Мирьям сбежала вниз, и сказала часовым — высокому, нескладному парню и низкорослому, светловолосому юноше, совсем еще мальчику: "Зубы вырвать не хотите, ребята? Не беспокоят? Недорого возьму".
Светловолосый парень обнажил в улыбке крепкие, белые зубы: "Мне и Саймону не надо, а ты иди к столовой, — он кивнул в сторону большого шатра, — там наверняка какой-нибудь несчастный найдется, заработаешь пару монет".
Мирьям кивнула: "Спасибо", и быстрой походкой направилась к центру лагеря. "Кинтейл меня и не узнает, — она посмотрела в сторону палатки, над которой развевался британский флаг, — он меня три года назад видел, и то — одно мгновение".
— Зубы! — крикнула Мирьям, забравшись на бочку. "Кому зубы вырывать, — все сюда! Быстро и не больно, опытный лекарь".
— Опытный лекарь, — вздохнул кто-то из солдат, оглядев ее. "А что же делать, если наши врачи таким руки пачкать не хотят".
— Ты вот сюда садись, — сказал он Мирьям, подкатывая еще одну бочку. "Звать-то тебя как?"
— Майкл, — она достала из сумки холст и стала раскладывать инструменты. "А вы теперь куда собрались? Может, мне с вами стоит остаться?"
— Мы собрались прямо в бой, — хмуро ответил ей солдат, — под Бостон, так что всяким штатским тут болтаться не след, тем более юнцам. Зарабатывай свое серебро, и дуй отсюда.
— Понял, — весело отозвалась девушка. Приняв флягу с водкой, заглянув в рот сержанту, она велела: "Полощите, мистер".
Кинтейл повертел головой: "Вот же впивается этот воротник, форма новая, надо сказать Юджинии, чтобы тесьму пришила".
— Так, господа, — он стряхнул пылинку с рукава алого мундира, — Вашингтон бросился нас догонять, но мои индейские скауты сообщают — генерал пока отстает. А когда он нагонит нас — весь Бостон будет лежать в развалинах, — Кинтейл поднял верхнюю губу и оскалил клыки.
